Упереться рогом и забраться в гору — это не про горного козла. Это про алтайского пчеловода весной. Самое вкусное достаётся тому, кто не сдаётся на первом подъёме.
С советских времен солнечные склоны Чойского и Советского районов Алтайского края засажены яблонями, грушами, вишнями. Десятилетия цветёт заброшенное хозяйство по весне, а нынче мы тут как тут.
Майский мёд третий год подряд добываем, вас радуем и сами радуемся. Берём, сколько дадут, повторов не будет.
В этом году весна не поскупилась, расцвели горы не по-сибирски рано. Сколько будет мёда - даже пчёлы не знают. Алтай не завод, план не поставишь.
Первая качка на складе, разливаем душистую весну по баночкам. Вкус тонкий, ненавязчивый. Не приторный, не липкий, нежно-кружевной. Как идеальный собеседник — во рту не шумит, кашу и творог не перебивает. Можно и просто ложкой, как горный воздух весной.
Нектары вишни, яблони, груши, черемухи ведут. Кандык, подснежник, одуванчик и маральник вторят. Заканчивается майский быстро.
Попробовали немного, потом «а можно ещё?», а ещё уже нет.
С советских времен солнечные склоны Чойского и Советского районов Алтайского края засажены яблонями, грушами, вишнями. Десятилетия цветёт заброшенное хозяйство по весне, а нынче мы тут как тут.
Майский мёд третий год подряд добываем, вас радуем и сами радуемся. Берём, сколько дадут, повторов не будет.
В этом году весна не поскупилась, расцвели горы не по-сибирски рано. Сколько будет мёда - даже пчёлы не знают. Алтай не завод, план не поставишь.
Первая качка на складе, разливаем душистую весну по баночкам. Вкус тонкий, ненавязчивый. Не приторный, не липкий, нежно-кружевной. Как идеальный собеседник — во рту не шумит, кашу и творог не перебивает. Можно и просто ложкой, как горный воздух весной.
Нектары вишни, яблони, груши, черемухи ведут. Кандык, подснежник, одуванчик и маральник вторят. Заканчивается майский быстро.
Попробовали немного, потом «а можно ещё?», а ещё уже нет.