Вижу рябину – шагаю мимо.
Детворой, помнится, на спор её жевали. Кто сморщится – проиграл.
Ох и злючая ягода! Горсточку в рот, до слёз пробирает.
Есть у рыжей вредины сестрица – черноплодка, дитя селекционного творчества. Рождена путём скрещивания рябины обыкновенной и аронии черноплодной еще в 19 веке. Покладистым вкусом похвастаться не может, это у них семейное.
Буйный нрав её укрощали бабули в компотах да настойках, варенье варили редко. Причина тому – сложности с удержанием баланса вкусов, уметь надо.
Где наша не пропадала. Закатали рукава: чуть больше сахара, щепотка терпения. Вуаля, изысканный десерт готов!
Вкус сложный, долгоиграющий: к ненавязчивой сладости подключается кислинка, в финале – горчинка и терпкость. Плоды крупные и упругие на зубок. Сироп жидкий, бодро льётся с ложки.
Время расширять ягодные горизонты!
Детворой, помнится, на спор её жевали. Кто сморщится – проиграл.
Ох и злючая ягода! Горсточку в рот, до слёз пробирает.
Есть у рыжей вредины сестрица – черноплодка, дитя селекционного творчества. Рождена путём скрещивания рябины обыкновенной и аронии черноплодной еще в 19 веке. Покладистым вкусом похвастаться не может, это у них семейное.
Буйный нрав её укрощали бабули в компотах да настойках, варенье варили редко. Причина тому – сложности с удержанием баланса вкусов, уметь надо.
Где наша не пропадала. Закатали рукава: чуть больше сахара, щепотка терпения. Вуаля, изысканный десерт готов!
Вкус сложный, долгоиграющий: к ненавязчивой сладости подключается кислинка, в финале – горчинка и терпкость. Плоды крупные и упругие на зубок. Сироп жидкий, бодро льётся с ложки.
Время расширять ягодные горизонты!